Рыжий цвет волос — это начало конца.
Отпуск, и я присела на корточки у этой реки. Течение было спокойным, безмятежным и безопасным. Я свесила ноги. Наступила осень. Прошлая осень — Содом и Гоморра, Венеция, порок, хождение по лабиринтам своего мышления, удовольствие на грани сильнейшей боли садомазохизма. Я просто умерла. Полюбила. Меня, как человека, как женщину, как сосуд — опустошили, стерли и удалили с лица земли. Я отдала ему все, что имела внутри. Связала с ним все самое лучшее, что есть на земле. Этим страдают большинство женщин — мы строим иллюзии, лепим снеговиков под реакцией допамина, не замечая реальности. Не замечая знаков, не замечая равнодушия и наплевательского отношения. Меня, как личности не стало, мою индивидуальность сожгли. Но все эти крупицы, эти осколки, хранили в себе Бога, хранили величайшую силу любви, до последнего. Мой дом был разрушен, и мне пришлось начинать все с начала. Шоколадный цвет волос, и по кирпичику.
Всю прошлую неделю пришлось встречать людей, с которыми не виделась от полугода и более. «Очень изменилась, не узнать, повзрослела, раскрылась, похорошела, бла бла бла». Стать другим человеком. Пережить осень, отстрадать зиму, воскреснуть весной и сформироваться летом. Стать другим человеком, с другим содержанием, вкусом и мыслями. С другими планами, цветом волос, весом, с умудренным взглядом и длинными ногтями. С чашкой пуэра в руках и без планов на отпуск. Марта Кетро говорит, что все, что нас не убивает, делает нас инвалидами. Я все потеряла. Но нашла еще больше.
В конечном итоге всегда хочется сделать вывод, поставить точку, бросить фразу. Я бы хотела, чтобы это было нечто вроде «Ты сделал меня счастливой», но на самом деле «Ты сделал меня взрослой».