Вот жизни инженерия витая,
Раздроблена на тысячу кусков —
Необходим любой, коль жизнь такая,
Что не вместить её в обертки слов.
Работа снега мокрого упорна.
Рябина у окошка без листвы,
Но ягоды её, как чудо-зёрна
Горят под серым дождиком Москвы.
Есть клинописи инженерной правда,
И жизни тайной жильные столпы.
И столпника томит прозрений жажда.
А есть кошмар агатовой толпы.
Толпа — она по сути жилковата,
Что твой агат, — та, эта полоса.
Толпа едва ль оценит мощь заката,
Из мелочей составленная вся.
Сколь инженерия земная благосклонна
К оттенкам чувств? Им радуга мила.
Душа ниотчего так беспокойна,
Что выбраться боишься из угла.
Подпольный человек пришёл на память,
И в зеркало глядишься — но свои
Воспоминанья, знаешь, не заямить,
А в оных есть подземные слои.
Вновь инженерия нас обступает —
Конкретна, тяжела, etc.
Конечна — и всей массой убеждает,
Что жизнь — какая есть — не есть игра.
Александр Балтин