Одно из помещений внутри замка.
Гобелены на стенах. Бюро, столы, кресла.
Лекарь лицом к сцене.
В кресле восседает Некто.
Виден массивный затылок.
Некто. И что — это правда?
Лекарь. Истинная правда.
Некто. И ты сам видел?
Лекарь. Не только видел — обследовал.
Некто. И что?
Лекарь. Так и есть — незаживающие раны.
Некто. И — жив?
Лекарь. Жив. Пульс, давление — в норме.
Некто. Никогда б не поверил.
Лекарь. Я и сам…не знал. Что бывает.
Некто. Ну что ж…иди.
Лекарь выходит в одну из дверей.
Шевелящийся затылок. Чудо не чудо, но бизнес изрядный. Эк, монахи отчебучили. Надо ж!
Келья брата Бернара.
Эксцентричная дама. Брат Бернар, о благословите, брат Бернар!
Казначей. Потише, мадам, потише, вы тревожите его.
Эксцентричная дама. Вы подумайте, такой молоденький, и уже отмечен.
Казначей. Он совсем не молоденький, мадам.
Эксцентричная дама. Нет? но это лицо, бледность.
Казначей. Он теряет кровь, отсюда и бледность.
Брат Бернар. Брат казначей, кто это? Зачем она здесь?
Казначей. Это наша добрая сестра, брат мой. Она много жертвует обители.
Брат Бернар. Зачем она так кричит?
Эксцентричная дама. Что вы, что вы. Я буду тихо.
Брат Бернар. Но зачем она здесь?
Казначей. Все хотят взглянуть на чудо, происшедшее с тобой, дорогой брат.
Брат Бернар. Как это утомительно.
Эксцентричная дама. Брат, милый брат, я тоже была молодой…
Брат Бернар. Но я совсем не молод.
Эксцентричная дама. Да, но ваше лицо…
Брат Бернар. Это измождение. Это боль…
Эксцентричная дама. Ах, вы наверное способны творить чудеса. Такой знак.
Казначей. Мадам, брат Бернар чудес не творит.
Эксцентричная дама. Ах, я уверена он мог бы вернуть мне молодость.
Казначей. Зачем вам ещё одна молодость, мадам?
Эксцентричная дама. Ах, молодость! Цветение! Радость!
Брат Бернар. Брат казначей, можно она уйдёт?
Казначей. Да, да, мадам…брат утомился…он теряет много крови…Пожалуйста, не соблаговолите ли покинуть келью?
Эксцентричная дама. Да, да…Но как жаль, что он не хочет творить чудеса…(уходит)
Та же келья. Казначей, джентльмен
Из авто, брат Бернар.
Джентльмен. Простите, я заплатил сполна, я имею право.
Казначей (как бы препятствуя). Минуту, всего минуту. И никаких вопросов — брат устал.
Джентльмен. Да нет у меня никаких вопросов. Взгляну и всё.
Казначей. Брат Бернар, брат Бернар, новый посетитель.
Брат Бернар. Опять? Зачем?
Казначей. Брат мой, брат мой, вы должны помогать родной обители. Чудо не только ваше достояние.
Джентльмен. Хм. Действительно раны.
Казначей. А вы небось думали, что мы ему куски мяса сырого к рукам привязали?
Джентльмен. Думал. Ну не мяса…фокусы какие-нибудь.
Казначей. Ну теперь убедились?
Джентльмен. Пожалуй, да. Что ж…
Казначей. Взглянули — пора и честь знать. Дайте ему отдохнуть.
Джентльмен. Да, да, конечно. Ох, эти лабиринты ваши.
Казначей. Ничего сложного. Братья подскажут.
Келья. Настоятель и эксцентричная дама.
Эксцентричная дама. Ах, отец, я просто потрясена.
Настоятель. Да, мадам, есть отчего.
Эксцентричная дама. Ах это чудо. Такое чудо…Вы знаете, я дама со средствами, я готова опять пожертвовать сумму вашей обители.
Настоятель. Вы очень добры, мадам.
Эксцентричная дама заполняет чек.
Эксцентричная дама. Раз в сто лет…такое бывает раз в сто лет!
Настоятель. Может быть реже, мадам.
Эксцентричная дама. Ах, как жаль, что он не желает творить чудеса!
Как жаль! Он бы точно вернул мне молодость.
Настоятель (принимая чек, тихо). Это вряд ли, мадам.
Келья брата Бернара.
Заходит, озираясь, брат Пётр.
Брат Пётр. Бат Бернар, брат Бернар, они вас совершенно замучили!
Брат Бернар (со стоном). Кто здесь?
Брат Пётр. Это я — брат Пётр.
Брат Бернар. Дай мне пить, брат, я хочу пить.
Брат Пётр наливает воды, помогает напиться.
Брат Пётр. Что-нибудь ещё, брат? Хочешь я принесу еды? Овощей? Куриного мяса?
Брат Бернар. Нет, нет. Я так устал.
Брат Пётр. Они же профанируют чудо, брат. Они наживаются на вас. Поправляют делишки от непродающихся ликёров. Их надо остановить! На тебе благословение Божье, брат! Запрети им!
Брат Бернар. Благословение Божье? Ах, какая боль. У меня только жуткая, постоянная, неутихающая боль. Я чувствую вытекающую жизнь. И я боюсь умирать. Ох, как больно!
Брат Пётр. Это крест твой, Брат, крест и благословение.
Брат Бернар (не слыша). И зачем мне это? За что? Тихо молился, тихо жил…и вот…ай-яй-яй, как больно…
Брат Пётр. Брат Бернар, неужели ты не чувствуешь дыхания чуда? Неужели?
Брат Бернар стонет.
Брат Пётр. Но надо же остановить вакханалию вокруг тебя. Это…это…язычество какое-то…Это хуже, чем язычество — это шабаш. Духовный разврат. За деньги показывать твои раны.
Брат Бернар. Разврат теперь повсюду…Пусть их. Зачем они увели лекаря? Он бы помог. Дал бы какие-нибудь мази. Остановил эту вечно текущую кровь.
Брат Пётр. Но чудо?
Брат Бернар. Тебе бы такое чудо!
Брат Пётр глядит на него потрясённо.
Наливает в кружку воды, но не решается предложить
Её брату Бернару, выпивает сам,
И выходит в коридор, тихо притворяя дверь.
Брат Пётр (один в коридоре). Что же это? Господь дал знак, а никто не видит, будто ослепли все. Эти заинтересованы только в деньгах, этот ощущает одни страдания. Неужели…всё так…Но тогда, тогда…что же…я должен…О! Ужас…не могу выговорить. Получается, кто-то должен убить брата Бернара, чтобы спасти…хотя бы память о чуде…Но убить? Как же…Противоречит заповеди…да и вообще. Или как-то можно всё же остановить их?
Келья Казначея. Казначей и Настоятель
Настоятель. Итак, брат мой?
Казначей. Всё хорошо, отец. Нам даже не надо больше производить ликёры.
Настоятель. Неужели.
Казначей (раскрывая книгу). А взгляните сами на эти столбцы. Посмотрите на эти вселяющие надежду колонки цифр. Наши дела чудесны.
Настоятель. Ну, совсем сворачивать производство ликёров не стоит, ибо…
Казначей. Что вы, что вы, никто и не собирается его сворачивать. Зачем?
Настоятель. Вот-вот. Кстати, брату Бернару может быть следует почаще давать по глоточку?
Казначей. Можно, конечно. Но он не особенно любит. А у нас теперь (мечтательно) и на куропаточек есть, тех, в крепко прожаренном масле…
Настоятель. Ах, сын мой, ты опять.
Казначей. Отче. Отче, вы ведь не сами не прочь отведать хорошей ветчинки, или утиную грудку.
Настоятель. Ах, грехи наши.
В келью врывается брат Пётр,
Взволнованный. Растерзанный.
Настоятель. В чём дело, сын мой? Почему ты позволяешь себе врываться?
Брат Пётр. Отец настоятель, брат казначей, я призываю вас одуматься!
Настоятель. Что? О чём ты?
Брат Пётр. О кощунстве, о святотатстве, совершаемом вами, о попрании чуда, о попрании небесного знака.
Настоятель. Остановись, сын мой.
Брат Пётр. Нет, нет, эти деньги, как не совестно вам…эта торговля…
Казначей. Одумайся, брат мой, всё, что мы делаем, идёт на пользу обители, всё это для братьев.
Брат Пётр. Ах, перестаньте, пустые слова! Просто вы стремитесь поправить свои финансовые делишки, пошатнувшиеся от непродающихся ликёров.
Настоятель. Не смей, сын мой, не смей.
Казначей (тихо). Уже поправили.
Брат Пётр. Одумайтесь, призываю вас!
Настоятель. Ты призываешь нас, поставленных над тобой, одуматься? Ты не доверяешь нам?
Брат Петр. Надо немедленно — слышите вы — немедленно — прекратить этот шабаш, эту дикую круговерть…
Настоятель. Ты забываешься, сын мой!
Казначей. Это тебе стоит задуматься.
Брат Пётр. Если не запретите этого вы…то я…то я…
Настоятель. Что ты?
Казначей. Уж не грозить ли нам вздумал?
Брат Пётр. Если вы не слышите голоса разума, я найду, повторяю,
Другие способы заставить вас не делать того, что вы делаете.
Настоятель. Остановись, сын мой.
Брат Пётр исчезает за дверью.
Настоятель и Казначей смотрят друг на друга.
Настоятель. Ты слышал, сын мой?
Казначей. Нет, каково?
Настоятель. Он грозил нам!
Казначей. Видали яйцо, вздумавшее учить курицу?
Настоятель. Неслыханно.
Казначей. Но вдруг…
Настоятель.Что вдруг, сын мой?
Казначей. Вдруг он и впрямь предпримет какие-то действия?
Настоятель. Но какие? Чем он вообще может помешать?
Казначей. Ну знаете…всякие сплетни, слухи, кривотолки.
Настоятель. И?
Казначей. Вот уже казна пустее, и наша жизнь…
Настоятель. Что наша жизнь?
Казначей. Она видоизменяется…Ну, вы понимаете.
Настоятель. На что ты намекаешь, сын мой.
Казначей. Ах, не есть нам тогда цесарок! Ведь ликёрчики наши, наши замечательные ликёрчики уже не дают такого дохода, а жертвователи…сами знаете — они активны только при наличии чуда.
Настоятель. И что?
Казначей. Надо предпринять что-то такое…Э-э-э…
Настоятель. Я не понимаю тебя, сын мой.
Казначей. Стоит изолировать брата Петра.
Настоятель. Изолировать? Как? У нас не темница.
Казначей. Или…знаете бывают несвежие продукты.
Настоятель. То есть?
Казначей. Ну, они не идут на пользу здоровью, а совсем наоборот.
Настоятель. Что я слышу, сын мой!
Казначей. Или даже есть такие травки, стоит только шепнуть повару, и вот…
Настоятель. И?
Казначей. Брат Пётр замолчит. Онемеет. Совсем.
Настоятель. Какой ужас, сын мой! Как только эта идея…
Казначей. Или наши дела плохи, отец…
Настоятель. Ты полагаешь — выхода нет?
Казначей. Я полагаю или — или. И потом не забывайте, мы заботимся о всех братьях.
Ведь обитель наша есть тело, и если один орган болен, его надо лечить. И путь удаления — самый надёжный путь.
Настоятель. Прискорбно слышать это, сын мой.
Казначей. Что же делать? Все мы смертны.
Настоятель. Ну хорошо, пожалуй, в твоих словах есть рациональное зерно. Похлопочи, сын мой, как ты умеешь…
(продолжение следует)
Александр Балтин
Комментарии: