Нелепо же думать, что Бог знает все траектории всех бильярдных ударов всех играемых ныне партий? Нелепо навязывать (пытаться навязать) Богу антропоморфность мышления. И с таких позиций пытаться решить теодицею?
Естественно, она не решаема. Она не решаема — ровно настолько, насколько следствие не в состоянии постичь причину. Просто потому, что причина всегда больше. Просто потому, что причина — пучина, а следствие тонкий луч, исходящий из неё. Просто потому, что души наши, сознания наши зашлакованы «эго» — его неустанной, кропотливой работой по выдвижению себя на первое место, по превращению себя в пуп земли. Даже чуть приподнявшись над комфортно-плаксивой позицией вечно неудовлетворённого «эго» начинаешь чувствовать сияние дали — где и постановка-то теодицеи — нелепость, ибо нет во свете тьмы, а космос, как писал Циолковский абсолютно счастлив. Как представить космос Бога? Как не быть гусеницей, рассуждающей об устройстве леса, и притом не догадывающейся, что есть ещё небеса над ним?
И вот — спектакль теодицеи сыгран, и пьеса её устарела; отстрадали актёры страстей, освободили сцену. И дальше — пьесу пишет свет, пьесу сути, где не бывает не решаемых ответов, поскольку следствие знает о причине, или хотя бы ощущает её световую суть, исходя из которой выясняется, что всякое страдание наше (или всякое страдание в нас) — есть линия дальнейшего, необходимого душе (а иногда и банальному телу) развития — развития, ведущего вверх, туда, где, быть может, вопрос — уже в сущности ответ.
Александр Балтин