1
Заплывал за буйки. Нырял в светлую толщ морской воды, любовался золотисто-сине-зелёным расколом света. У гладко-шершавого, обородатевшего водорослями камня два краба; один забрался в ямку под камнем и выставил серо-розоватые клешни из укрытия. Косая стая морских коньков проплыла стоя — как будто. Костистые длинные рыбы-иглы мелькали, проносясь мимо— хватай, если успеешь…Он выныривал, отфыркивался — но снова хотелось туда, вниз, в таинственную морскую толщ, и нырял он опять и опять, любуясь подводною игрою солнечных лучей, впитывая схождение двух стихий — воздушной и водной…
2
Урок проплывал мимо него. Водя пальцем по крышке парты, он сосредотачивает внимание на разводах и фантазирует, фантазирует…Вот чрево Троянского коня, но где же ахейцы? До конца урока пять минут, и он начинает считать — медленно сперва, потом скорее, скорее — ко звонку…Тишины звенящий шар раскалывается вокруг него: Разве твоя фамилия не… — вопрошает учитель недовольно-насмешливо.
Вызвали.
Бормочет что-то вяло, пока секунды прыгают, затейливо перекручиваясь, в мозгу, но дребезжащий, игольчато-колкий звонок серебрится спасеньем…
3
Цветной шар сирени около дома. Из окна первого этажа двор виден через сочные сиреневые грозди. Очки иллюзий мешают воспринимать реальность такой, какая она есть. Снимите очки! Страшно…Куда приятнее глядеть на мир через шар цветущей сирени.
4
Магазин «Филателия» — в старом, массивном, красном, сталинском доме. Бывал в детстве в уютном маленьком магазине…Под стеклом горизонтальных стендов — пёстрое свеченье: как в толщу вод заглянул, где переливаются разноцветные рыбы и цветут коралловые рифы. Перехватывало дыханье — от пестроты сопричастности неизвестному миру.
Взрослый равнодушно проходишь мимо магазинчика, даже не заглядывая в окошко собственных воспоминаний.
5
Голый куст мнится моделью кровообращенья. Воздух едва ли имитирует плоть, да и не за чем это. Тугие, изогнутые, чёрные вены переплетены лабиринтом. Соки жизни ходят в них. Соки — не кровь. И всё же куст напоминает модель кровеносной системы…
А не холодно кусту зимой?
6
На крутой, мощёной улице с уютными домами, крытыми черепицей встречаешь приятеля, увлекающего тебя в прошлое. И не предполагал, что так устроена вверх и вверх идущая улица. Не предполагал, что вновь въяве увидишь розоватые опалы детства, серые скалы юности, дома — в которые не входил сто лет, квартиры со скрипящими, крашеными красным полами и зеркалами, где сохранилось былое, не предполагал, что снова будешь говорить с теми, кого давно нет.
Самое забавное, что и приятеля тоже не было…
7
Они похожи — старик и пёс: оба худые, пёс бел, а старик сед. Старик привязывает пса к перилам и идёт в булочную. Пёс сидит, вздыхает порой, глядит на мимо идущие ноги. Выходит старик с сумкой, из которой пахнет хлебом, пёс виляет хвостом. Они идут в супермаркет за молоком и кашей, за сигаретами для старика. Дома старик тщательно моет лапы псу, варит кашу. Пёс ждёт. Старик разговаривает с ним, и тот отвечает немо, глазами.
Потом они смотрят телевизор. Пёстрое мельканье утомляет пса, и он дремлет около кресла. Да и старик, не вспоминая уже ничего, клюёт носом…
Александр Балтин